«Люблю то, что делаю»
Раввин Леви Каминецкий

– Рав Леви, расскажите, пожалуйста, о своей семье.

Я родился в Израиле, в Кфар-Хабаде, в классической хабадской семье, где много поколений соблюдали еврейские традиции. Мой папа родился в этом же поселении, а его родители приехали из СССР сразу после войны. Моя мама родилась в СССР и приехала в Израиль в 1965 году со своими родителями. Поэтому русский язык я слышал дома и даже немножко его знал.

– А вы всегда хотели быть шалиахом (посланником) Любавичского Ребе?

Да, всегда хотел! Я вырос в соответствующей атмосфере. Еще больше мое желание усилило то, что мой дядя, младший брат моего отца, раввин Шмуэль Каминецкий, в 1990 году поехал в Днепропетровск. Он уехал из США, чтобы возрождать еврейскую жизнь на Украине. Он всегда был и остается для меня примером, каким должен быть настоящий посланник Ребе.

– Как вы стали раввином в Томске?

Я учился в ешиве в Израиле, потом в Нью-Йорке, проходил практику в общине в Ростове-на-Дону в 2001 году, продолжил обучение в ешиве Бренуа во Франции и, наконец, получил смиху в Нью-Йорке в 2003 году. Незадолго до Рош Ашана 2003 года я женился. Я точно знал, что хочу поехать в шлихут. Конечно, можно было стать шалиахом в какой-то общине в Израиле или в США, но там уже достаточно хорошо развита еврейская жизнь. В России же я видел большой потенциал: здесь практически не было еврейской инфраструктуры, а значит предстояло много сложной и разнообразной работы.

Во время учебы в колеле (ешиве для женатых) я встретился с Главным раввином России Берлом Лазаром. Он мне и предложил Томск. В марте 2004 года мы с женой первый раз приехали в этот город на десять дней, после чего приняли решение стать посланниками Ребе именно в Томске.

– Какие у вас были первые впечатления от этого города?

Первое впечатление было то, что здесь холодно! Я не ожидал, что в марте будет минус 24. Мне тогда показалось, что минус 24 – это очень холодно. Сегодня я понимаю, что минус 40 – это холодно, а минус 24 это так, вполне комфортно! Я прилетел в шляпе, у меня не было зимней одежды, холодно, скользко… Но это было лишь внешнее впечатление.

Томск – это город, в котором каждый пятый – студент. Здесь самое высокое количество студентов на душу населения в России и одно из самых высоких в мире. И здесь евреи – это, как правило, люди, связанные со сферой образования, так или иначе имеющие отношение к университетам. Кроме того, здесь была большая синагога. Она, правда, находилась в аварийном состоянии и не функционировала как синагога, но тем не менее община получила это здание и даже начала делать в нем ремонт. Я понял, что у общины есть большой потенциал, который еще далеко не полностью реализован.

– Вы уже почти 18 лет в Томске, и, наверняка, не раз происходили какие-то удивительные истории, связанные с вашей работой.

Да! Могу поделиться одной историей, которая произошла с моей женой более 10 лет назад. Неожиданно в пятницу 5-летний сын начал жаловаться на сильные боли в животе. Меня в то время не было в Томске, я был на конференции посланников Ребе в Нью-Йорке. Моя жена с сыном и с шестимесячным младенцем, которого она не могла оставить, поехала в больницу. Уже подходило время начала шаббата, жена зажгла свечи, как полагается, провела шаббат в больнице. У нашего сына, слава Б-гу, никаких проблем не было, и после шаббата они благополучно вернулись домой.

Но рядом с женой всё время была одна женщина, она смотрела, удивлялась, спрашивала, что да как. Оказалось, что эта женщина – еврейка, у нее трое детей. После того шаббата в больнице она и ее семья стали постепенно приближаться к еврейской традиции. Сейчас эта женщина работает в общине, ее дети очень активны, сын учится в Москве, в «Месивте», 19 кислева у него, в добрый час, было обрезание, теперь его еврейское имя Шнеур-Залман. Наверное, всё это произошло для того, чтобы найти ещё одну семью и чтобы они приблизились к еврейской традиции.

– Бывали ли у вас ситуации, в которых вы чувствовали, что Ребе о вас заботиться?

Я постоянно это чувствую! Но расскажу об одном удивительном случае. В 2008-2009 году после длительного перерыва мы очень хотели возобновить реконструкцию синагоги. Требовалась значительная сумма, ее было очень сложно найти. И что мы сделали? Мы начали отправлять письма во все компании, писали всем подряд, знакомым и незнакомым, евреям и неевреям, о том, что мы собираемся восстанавливать здание синагоги…

Однажды ко мне заходит председатель общины и говорит, что на наш счет в банке пришла какая-то невероятная по тем временам сумма, 6 миллионов рублей. Обычно у нас на счете было в сто раз меньше. Мы позвонили в банк, там подтвердили, что нам пришел такой платеж от одной крупной компании. Я решил их поблагодарить, дозвонился до отдела по связям с общественностью. Оказалось, что их директор собирался увольняться, и, когда он вошел в свой кабинет последний раз, он увидел наше письмо. Последнее, что он сделал перед своим уходом из компании, это помог нашей общине! Это было настоящее чудо, благодаря этой сумме мы начали долгожданное строительство. Тогда я ощущал, что Ребе, действительно, с нами!

– Что для вас самое трудное в работе раввина?

Я не знаю, что вам ответить на этот вопрос. Я не смотрю с такой точки зрения. Во всем, что происходит, я вижу определенные вызовы, чем надо заниматься, над чем работать. Это не всегда легко, но есть определенные цели, которые надо достичь.

Я считаю, что обязательно надо любить то место, где ты живешь, даже если это далеко в Сибири. И надо обязательно любить то, что ты делаешь. Мне очень нравится, что я посланник Ребе, что я занимаюсь именно этой работой! Слава Б-гу, она всегда дает мне энергию, мне нескучно и нетяжело!

– А что приносит вам наибольшую радость?

Когда я вижу, что молодежь начинает ходить в синагогу, соблюдать традиции, а еврейство занимает всё большее место в жизни ребят и положительно влияет на них. Когда я вижу, что то, что мы делали 15-17 лет назад, создавая детский сад и занимаясь еврейским образованием, оказалось ненапрасным. Сейчас, когда из-за ковида пожилые почти перестали ходить в синагогу, стало заметно больше молодых людей. Это действительно радует!

– Как пандемия сказалась на вашей общине?

Мы начали гораздо больше заниматься социальными проектами: раздачей наборов, помощью нуждающимся. В дальнейшем собираемся еще больше расширять эту деятельность. Мы научились работать он-лайн. Даже старшее поколение, которое далеко от техники, смогло использовать новые технологии, для того чтобы быть в общине. Сначала мне показалось, что ковид и вся эта ситуации просто ломает все наши старания, все труды стольких лет, но, слава Б-гу, оказалось, что стало еще больше людей приходить и, особенно, больше молодежи. В этой ситуации важно не расслабляться, а, наоборот, усиливаться. И у нас это, слава Б-гу, получается!

– Какие у вас планы по развитию общины?

В начале скажу, что у нас уже есть большая и красивая синагога, современный детский центр, столовая, кафе, миква, детский сад, начальная школа и другое – всё, что необходимо для функционирования общины. В Томске есть уникальное деревянное здание солдатской синагоги. Мы хотим отреставрировать его и сделать там музей кантонистов. Мы много занимаемся образовательными и социальными проектами. В ближайшее время будем открывать новые социальные программы для людей, которые находятся в тяжелом материальном положении. И очень хотим привести ещё одного шалиаха, который будет заниматься работой с молодежью и подростками.

– Как Благотворительный фонд «770» помогает вашей общине?

По программе «Кошерный дом» 50 семей ежемесячно получают кошерные продуктовые наборы. Это очень важная программа, потому что это – систематическая помощь! Это не просто гуманитарная помощь, благодаря которой малообеспеченные люди получают продукты, но и помощь в соблюдении кашрута! Человек привыкает есть кошерное, и постепенно начинает отказываться от некошерного мяса и вина. Фонд «770» дает людям возможность попробовать, как это – соблюдать кашрут. И они на практике начинают его соблюдать!

Фонд «770» всегда с большим желанием и радостью помогает нашей общине. Это самая разная помощь. 7 членов общины учатся по святым книгам, подаренным Фондом «770». 24 девушки начали зажигать шаббатние свечи в красивых серебряных подсвечниках. В 15 семьях на косяках входных дверей появились мезузы. Трое мужчин ежедневно возлагают новые высококачественные тфилины.

Мне нравится, что Фонд «770» занимается не просто помощью общинам, но и такими проектами, которые дают возможность конкретным людям соблюдать заповеди и продвигаться в еврействе. Это большое дело! Все кампании Фонда «770» очень сильно помогают людям!

Мы безмерно благодарны за эту помощь Фонду «770» и всем, кто его поддерживает, потому что они несут на себе тяжелый, но очень важный еврейский груз!

– Что вы хотели бы пожелать Благотворительному фонду «770»?

Развиваться! Чтобы у Фонда «770» и его спонсоров было больше материальных и духовных возможностей, Беэзрат Ашем!